Владимир Фролов: «Банки взрывают вкладчики и заемщики»

С Владимиром Фроловым мы встретились в екатеринбургском представительстве банка, занимающем 12 этаж одного из городских «офисников». На всей внушительной территории нет практически никого, кроме сотрудников. Такое положение вещей вполне устраивает финансиста, который намерен снизить до минимума как риски своего нового бизнеса, так и физическое присутствие клиентов в офисе.

— Владимир Николаевич, к чему с учетом сегодняшних проблем в мировой экономике готовятся российские банки в 2012 году?
— У нас законодательство не урегулировано до сих пор, причем не регулируется оно сознательно. И банки находятся между молотом и наковальней. С одной стороны, у нас все кредиты срочные. Вот дали человеку деньги на 3 года — все, раньше этого срока потребовать их обратно нельзя. С другой стороны, все вклады фактически являются средствами до востребования. А в жаркие времена люди живут по принципу: «Своя рубашка ближе к телу». И в случае резкого ухудшения ситуации у банка есть два риска. Первый: разгневанные взбудораженные вкладчики бегут и закрывают вклады. Но банк никогда не сможет отдать деньги всем сразу, потому что у него все вложено в кредиты. И как он оттуда их изымет? Человек этот займ куда-то уже использовал, он вносит периодически платежи в сумме, определенной договором, и проценты платит. А вкладчики-то выгребают деньги подчистую! Банк теряет ликвидность, и ему приходит конец.

— А какой второй риск?
— Второй риск возникает, когда деградация экономики столь сильна, что заемщики не могут обслуживать ранее взятые кредиты. Вот в этой ситуации банк теряет капитал. Все кредиты становятся плохими, резервы под риски увеличиваются, собственные средства банка истончаются. Конечно, банки сражаются, рисуют баланс, но это не решение проблемы, а лишь ее маскировка. Чтоб не быть голословным, возьмем «Банк Москвы». Казалось бы, великолепный банк. Зашли новые собственники, и вдруг оказалось, что его отчетность нарисована. Или другой пример. Банкир Урин неудачно перестроился под Рублевкой, в его банках провели ревизию, а там та же история. Но рисовать до бесконечности невозможно, реальная экономика жестче, чем рисованный баланс. Во время кризиса бикфордов шнур зажигается с двух сторон. С одной вкладчики начинают выметать деньги, а с другой стороны, заемщики перестают возвращать кредиты. Вот банки и взрываются.

— А какие меры безопасности вы предпринимаете как один из руководителей банка?
— На сегодняшний день «Инбанк» ведет абсолютно безрисковую деятельность. Мы не кредитуем, у нас нет заемных денег. Этот проект делается на наши деньги, мы вложили эти деньги сами, ни у кого не заняли ни копейки. Мы предлагаем рынку передовые технологии расчетных операций. Тот технологический уровень, который демонстрируют российские банки, архаичен. Это абсурд, когда по любому чиху человек бежит в банк. Наличный денежный оборот, когда человеку надо стоять в очереди в кассу, — зачем он нужен? Сегодня есть сети банкоматов и терминалов, где можно рассчитаться в безналичной форме.

— И как банк, осуществляющий ограниченное количество операций, может успешно работать на рынке?
— Сегодня российские банки пытаются держать всю линию фронта. Всякий деревенский банк занимается всем сразу, от ипотеки до спекуляций на бирже. Делает все, что только возможно на рынке. Хотя везде в мире двигаются вперед нишевые структуры, занимающиеся только тем комплексом операций, в котором они действительно компетентны и сильны. Я приведу такой пример. Год назад в Москве была встреча руководителей предприятий с банкирами. Меня тоже пригласили выступить. Я в своем выступлении сказал, что универсальных банков в России нет. Меня попросили это доказать. Я спросил у представителей компаний, сколько из них обслуживаются в банке N (крупный российский госбанк)? Руки подняла примерно треть зала. И тогда я спросил, сколько из них обслуживается только в этом банке и ни в каком другом? Рук не поднял никто.

— То есть, ни один универсальный банк, по-вашему, не может предоставить весь набор услуг на максимально высоком уровне?
— Нет. Одни его услуги будут конкурентоспособны, другие нет. Сегодня для всего мира является нормальной практикой, когда от банков не требуется быть универсальными.

— При условии, что «Инбанк» кредиты не выдает, сегодня можно говорить об окупаемости его бизнеса?
— Мы готовы к полномасштабному продвижению на рынок. Наша задача — захват доли рынка по расчетным операциям и параллельное наращивание объемов прибыли.

— Но пока сверхприбылей нет?
— Стартапы не приносят сверхприбыли через 15 секунд. Необходимо время на то, чтобы реализовать все задуманное. После того, как собственники бизнеса увидят результат, который на голову выше среднего предложения на рынке, будет принято решение о начале массовых продаж.

— В чем все же заключается преимущество вашего банка перед остальными? Интернет-банки есть у многих.
— Для нас интернет-банк — это не один из продуктов, это магистральный канал обслуживания клиентов. Философия всех продуктов — и тех, что уже были созданы, и тех, которые будут создаваться в будущем, всегда будет опираться на максимальную автоматизацию, работу клиента с минимально возможным количеством визитов в банк и тотальный режим он-лайн. Весь банковский сектор неизбежно уйдет в интернет и не будет общаться с клиентами из-за стойки в цветастом офисе. Преимущество будет у того, кто первым сделает этот шаг. Приятно идти впереди, но и трудности есть.

— Какие?
— Российский менталитет. Даже многие россияне навязывают России клеймо аутсайдера. Вот, к примеру, Джон Смит в Нью-Йорке решил сделать лучший в мире интернет-банк. Все подходят, жмут руку: «Джон Смит, ты молодец! Ты прославишь Америку!». А в России что произойдет? «Сволочь! Гад! Он все врет, поставим его на место! Да как это лучше всех в мире! Мерзавец какой!». Вот пока будут такие настроения в стране, мы никогда не прорвемся вперед. Должна быть создана такая обстановка, при которой на руках носили бы тех, кто бросает вызов мировому сообществу и пытается сделать что-то лучше всех.