Министр — о царе, валюте и «кривенькой дорожке». Как Алексей Улюкаев стал самым известным стихотворцем России

Стихотворения Алексея Улюкаева давно публикуются в журналах и расходятся на цитаты в средствах массовой информации, но успех к его литературным опытам пришел только этой ночью — вместе с известием о возбуждении уголовного дела по статье о получении взятки. Сотни тысяч жителей России одновременно стали цитировать его стихотворения на своих страницах в социальных сетях или просто перечитывают их в Сети.

Творческий путь Алексея Улюкаева начался в конце 70-х, когда в 1978 г. впервые были опубликованы его стихотворения. Будущий министр печатался в издании «Студенческий меридиан». В 2002 г. Улюкаев выпустил сборник «Огонь и отсвет», в 2012 г. вышла вторая книга — «Чужое побережье», год спустя — «Авитаминоз». Вскоре на стихотворения Улюкаева даже обратил внимание зампред Центробанка Александр Торшин. «Прочитал. Многое понравилось. Рекомендую», — написал он на своей странице в «Твиттере» в 2015 г.

В своих стихотворениях Алексей Улюкаев говорит о поиске смысла жизни, безысходности, тщетной суете, власть имущих и интригах, которые их окружают, деньгах, славе, безнаказанности, разочаровании в государственной системе, невозможности открыто говорить то, что велит совесть. Один из вопросов, который волнует автора, — какое наследство он сможет оставить после себя.

Предлагаем прочитать избранные строчки из творчества министра Алексея Улюкаева, опубликованные в журнале «Знамя» и на сайте «Стихи.ру».

Играешь на разрыв аорты,
Потом аорту разрываешь,
Не знаешь, ты живой ли, мёртвый,
Не знаешь,

Зачем играл, зачем пылил
По этой кривенькой дорожке.
К богам стремился. Только сил
Не рассчитал немножко.

***

Баблу и злу внимаем равнодушно,
Добро и бедность вряд ли панацея.
Два полюса — а равно душу душат.
Летейский мрак за стенами Лицея,

Застенки, стеньки, разные емельки —
Кто на печи, кто в заячьем тулупе:
Страна большая, только глянешь мельком —
И в ступор.

— Поживи в глухой провинции у моря,
Отдохни от цареградских интриганов,
Где ни войн… лишь только волны волнам вторят,
И пиши хоть запорожцам, хоть султану.

— Всяко место крепко связано с предместьем,
Голос царский перебьёт прибоя грохот.
Мне теперь доподлинно известно:
От Империи не отдохнуть, но лишь отдохнуть.

***
К гадалке не ходи — ходи к меняле:
Смени своё прозренье на везенье,
Пусть повезёт, по крайности с рублями,
А то и с избирательностью зренья,

Чтоб выбрало из тусклого пейзажа
Медальный профиль, белые одежды,
И чтоб на белом — ни крупицы сажи,
Иль чтоб вообще не размыкались вежды.

***
Тебе не нужен календарь.
Что дел коснётся, что проделок,
Ты поступаешь словно встарь,
Во времена печных емелек.

Подобно щуке рыбе фиш
На мир осклабишься из невода
И снова безмятежно спишь:
Ответственности не последует.

***

Отвага — на бумагу
Себя переносить,
Искать родного флага
Негнилостную нить,

Поспорить с медициной,
Могильщиков надуть,
Оставить что-то сыну,
Пред тем как кануть в муть…

***

На тридцать лет я дал обет молчанья
Но уж в часах песок перевернулся
Покуда он не сыпется ночами
Из тела хилого, и не переобулся
Я в обувь одноразовой природы
Любезен, не любезен ли народу
Порадую вас плоскими речами

Поскольку в плотской жизни я начальник
В духовной полагается аскеза
Я долго обрезался и обрезал
Почти что всё. Но уцелел случайно

Отросток малый и попал досрочно
В довольно унавоженную почву
Текущей жизни
Ну теперь — до тризны

***

У нас по полочкам: вот мир, вот труд, вот май
Мириться, маяться, трудиться — что захочешь
Такая маета приходит к ночи
Такая ломкая — соломкой — ломота
Лежишь и думаешь: не очень всё, не очень

Вот жёны-мироносицы — откуда?
И кто такие? Битая посуда
К чему, когда вокруг лишь мир да мирро?
И почему как май, так и простуда?
Как труд, так лень и на руках по гире?
И так везде, во всём подлунном мире

***

Езжай, мой сын, езжай отсель
На шарике найдёшь теперь
Немало мест, где шаг вперёд

Необязательно пятьсот
Шагов назад, где, говорят,
Не всё всегда наоборот

Где не всегда конвойный взвод
На малых выгонят ребят
Где не всегда затычку в рот
Бывает — правду говорят

Бывает голова вверху
А ниже — ноги
Где в хлеб не сыпали труху
И не смеялись над убогим:
Ха-ха, хе-хе, хи-хи, ху-ху
О боги!