Хочется схватить и убежать. Отливаем золотые слитки в цехах секретного завода

Завод обработки цветных металлов, тот, что в Верхней Пышме, обычно закрыт для посетителей и журналистов. Но у предприятия появился повод позвать всех, чтобы похвастаться, — пуск первой в России линии по беспламенному производству золотых слитков. О новой технологии говорили давно, но ленточку перерезали только вчера.

В Пышму завод ОЦМ перебрался всего несколько лет назад. До этого он располагался в центре Екатеринбурга, сейчас на этом месте будут возводить премиум-апартаменты.

Под предлогом технологической модернизации мы проникли на одно из самых закрытых и секретных предприятий, чтобы выяснить, как работают люди, обладающие крепким иммунитетом к золотой лихорадке, и что особенного в уральском золотом слитке.

Золото, серебро и металлы платиновой группы называют благородными и гордыми металлами из-за особой надежности. Они не окисляются и почти не реагируют с другими веществами. Большая часть продукции ЕЗ ОЦМ уходит в оборонную промышленность.

В цехах, где из старых зубных коронок выплавляют банковские слитки, никто не носит ни сережек, ни колец. Да что говорить, здесь даже на работу в очках приходится выписывать специальное разрешение. Такие жесткие правила введены неспроста: ежедневно через руки рабочих проходят миллионы рублей в древней валюте — золоте, серебре, платине.

К нам требования безопасности более мягкие. Все начинается с раздевания. Чтобы попасть на завод, нужно снять с себя все металлическое. Я кладу в сумку сережки и крестик, фотограф Дима стягивает с пальца кольцо. Пронести можно только технику и блокнот. Последний штрих — оранжевая жилетка.

Согласно спецрежиму, рабочие должны проходить тщательную проверку — раздеться догола, сходить в душ, выполнить несколько приседаний, показать контролеру уши, рот, пальцы. Осмотр — дважды в смену.

Под видеонаблюдением мы движемся к первому цеху. Здесь на фрезерных станках режут серебряные мишени. Так называется прямоугольная деталь из чистого металла весом в десятки килограмм, которая нужна для создания серебряного напыления. Основное применение — создание тончайшей серебряной пленки на стеклопакетах. Вроде как серебряные окна сохраняют тепло зимой и отражают солнце летом.

Машина режет металл под управлением оператора-фрезеровщика. Чтобы заготовка не перегревалась, ее смазывают охлаждающей эмульсией. Учтен каждый грамм серебряной стружки.

От серебра мы направляемся к платине. На пробивном прессе работает молодой парень. Я спрашиваю у него, можно ли унести хотя бы маленький кусочек платиновой пластины домой, чтобы сделать красивую подвеску. Он отнекивается и горячо убеждает меня, что никогда о таком не думал, и вообще все рабочие на заводе очень порядочные люди и на такое не способны.

Платиновые пластины нужны для производства стекловолокна. До того как на заводе появился автоматический станок, каждую дырочку пробивали вручную.

Вспоминаю старые добрые фильмы про ограбление банка. В художественных картинах почти всегда банковское хранилище забито золотыми слитками. Оказывается, на заводе тоже есть такое место, где в неприкрытом виде хранятся все золотые запасы. Называется оно «кладовая драгоценных металлов». Доступ туда имеют единицы. Естественно, журналистов туда не пускают.

И наконец мы приходим в цех, где изготавливают те самые золотые слитки. Благодаря новой установке получить золотые кирпичики можно за 25 минут. Станок изготавливала итальянская компания по спецзаказу.

Сперва на завод приходит шлиховое золото (справа). В нем содержится семьдесят процентов чистого вещества, остальное — примеси. Поставляют сырье уральские прииски.

Из россыпи получают золотую губку, которая переплавляется в гранулы.

Затем в графитовую форму засыпается ровно 12 кг гранул. Через 25 минут под высокой температурой они превратятся в блестящий желтый слиток.

Стоит 12-килограммовый стандартный слиток почти двадцать миллионов рублей. Это пять двухкомнатных квартир в центре Екатеринбурга. После выплавки на слиток остается только поставить клеймо по ГОСТу, упаковать и отправить, например, в Сбербанк.

Делают слитки не только из самородков, но и из лома. Ломбарды и стоматологические клиники поставляют на завод килограммы зубов, печаток, цепочек, колец. Но прежде чем стать ровным слитком, металлолом проходит процесс аффинажа — очистки от примесей.

Чтобы защитить слиток от царапин и воды, его упаковывают в бумагу и пленку. Трогать без перчаток нельзя. Иначе двадцать миллионов потеряют товарный вид.

Наблюдая за процессом упаковки слитка, я разговорилась с начальником цеха.

— Что будет, если слиток потеряется?
— Он не может потеряться. Здесь следят за каждым движением. Камеры, контролеры. Рабочие несут полную материальную ответственность.

— То есть если что — платить придется им?
— По сути да, но такое почти невозможно.

— А вот если я сейчас схвачу слиток и побегу?
— Давай попробуй.

— Страшно.
— Если возьмешь килограммовый — то максимум метров двести пройдешь, а там уже охрана металлодетектором проверит и скрутит. А с большим весом далеко не уйти. Ты его хоть поднимала?

— Да, руки дрожат.
— Оттого что золото или просто тяжело?

— Все вместе.
— Ну это в первый раз всегда так. Новички поначалу тоже все в восторге. А потом привыкают. Ну металл и металл. Ничего особенного.