Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Проверено на себе. Быть присяжным, судить убийц

16 февраля 2012, 17:00
Проверено на себе. Быть присяжным, судить убийц
Фото: 66.RU
Фотокорреспондент Портала 66.ru рассказывает, как он стал присяжным заседателем. И без подготовки принялся за громкое уголовное дело. Судил банду, на счету которой 4 убийства.

Мы уже писали о сложившейся практике проведения судебных процессов с присяжными в свердловском областном суде. Так сложилось, что пару лет назад мне самому довелось быть присяжным по крупному делу о банде, на счету которой оказалось четыре убийства. Этот процесс длился более двух месяцев и стал одним из самых длинных и сложных в истории свердловского областного суда, который рассматривался судом присяжных. К тому же я был избран старшиной коллегии присяжных, поэтому мне выпала непростая роль оглашения перед осужденными того вердикта, который мы вынесли. Люди получили сроки по 20 лет. Так что мне есть что рассказать о том, как выглядит роль присяжного изнутри.

Все началось с того, что однажды мне пришло письмо с приглашением явиться в областной суд для участия в отборе присяжных. Сама идея была мне интересна, было любопытно узнать, как это происходит, да и теоретически роль суда присяжных я всегда считал очень значимой в правовой системе. И тут такой шанс.

Шанс стать присяжным есть почти у каждого, но он невелик. Для всей области раз в четыре года случайным образом из списка избирателей формируется список кандидатов в присяжные в количестве около 30 тысяч человек. Он публикуется в СМИ, и каждый может узнать, есть ли у него шанс быть вызванным в суд в ближайшие 4 года. Действующий список можно посмотреть тут.

Для каждого нового судебного процесса из этого списка кандидатов, опять же случайным образом, рассылают приглашения сотне человек, чтобы они пришли поучаствовать в формировании коллегии. Приходят не все, у нас, например, явились лишь 47 человек, и это было довольно много.

Проверено на себе. Быть присяжным, судить убийц

Так выглядит приглашение в суд для участия в отборе присяжных.

Подробнее об отборе присяжных и о формальных требованиях к ним мы писали в прошлом материале. Сначала мы заполнили анкеты, а затем нас пригласили в зал заседаний, где мы и увидели участников процесса, для которого формировалась коллегия. Судебный процесс по «нашему» делу начался именно с формирования коллегии.

Среди нас были люди совершенно разных профессий и занятий — от безработных, домохозяек и пенсионеров до инженеров, рентгенологов, начальников отделов, директоров фирм и глав профсоюзов. Была даже одна телеведущая, но она взяла самоотвод — не могла уйти с работы на длительный срок процесса.

В результате была отобрана коллегия из 12 присяжных и 4 запасных. Запасные нужны на случай, если за время процесса кто-то из присяжных не сможет участвовать в суде, например, по болезни. За 2 месяца нашего суда выбыло 3 присяжных, включая старшину коллегии. Поэтому по ходу процесса коллегия вынуждена была второй раз выбрать из своего состава старшину, и им стал я.

Несмотря на то, что во время процесса присяжные сидят с бейджиками под номерами, их личности не представляют ни для кого особого секрета. Во время отбора всем сторонам процесса становятся доступны данные о присяжных, так что через адвокатов даже подсудимые вполне могут узнать и их имена, и места работы. На время процесса в здании суда нас сопровождал пристав, но вне стен суда нас не охраняли.

Во время процесса вся коллегия сидит на специальных мягких стульях в небольшом, огороженном перилами «загончике» справа от судьи. Прямо напротив нас сидели за столами адвокаты, а за ними, в кабинке из толстого стекла — обвиняемые. И тех, и других было пятеро, все мужчины, за исключением двух женщин-адвокатов. Сторону обвинения представлял один прокурор.

Проверено на себе. Быть присяжным, судить убийц
Фото: 66.RU

Фрагмент видео с приговора. Справа видна кабинка из толстого стекла для обвиняемых, перед ней столы для адвокатов. Присяжные сидят напротив них.

Задача присяжных во время процесса, который называется судебным следствием, заключалась лишь в наблюдении. Перед нами зачитывались материалы дела, выступали адвокаты и прокурор, допрашивались свидетели. Профессиональный судья в процессе с присяжными выступает лишь в роли ведущего, модерируя процесс и иногда поясняя нам, непрофессионалам, необходимые юридические тонкости происходящего.

Мы могли задавать вопросы участникам процесса и допрашиваемым свидетелям. Делалось это в письменном виде, записки старшина передавал судье, и уже тот их зачитывал. Никакими материалами дела мы пользоваться не могли, так что мы делали самостоятельные записи в индивидуальных блокнотах, чтобы отложить в памяти все увиденное и сделать выводы. Записи эти хранились в специальной комнате для присяжных, рядом с залом заседаний. Из нее, через отдельный вход, мы каждый день заходили в зал заседаний на свои места и уходили так же. В комнате был большой стол со стульями, чайник, холодильник, отдельный туалет — все было продумано для длительного пребывания тут. Именно в этой комнате мы потом заседали многие часы для вынесения вердикта.

Заседания суда шли почти каждый день по нескольку часов, но бывали и перерывы. Иногда мы заседали всего час и допрашивали одного свидетеля, иногда кто-то не приходил и нас отпускали. Сложность была еще в том, что параллельно с нашим делом в областном суде рассматривалось дело о бунте в кировградской колонии. Там было 45 подсудимых и столько же адвокатов, и весь конвой облсуда обслуживал этот процесс. Так что обычно мы работали по полдня.

Процесс был закрытым, то есть простых зрителей и прессы за все два месяца в зале не было. По всей видимости, это было связано с тем, что один из обвиняемых был бывшим сотрудником ФСБ, хотя к сути дела это отношения не имело. Подсудимые — это была довольно известная группировка братьев Тихоновых из Ревды — обвинялись в организации банды, ограблениях и четырех убийствах, совершенных в период с 1992-го по 2004-й. По крайней мере наш процесс был посвящен рассмотрению именно этих эпизодов, в то время как часть подсудимых уже отбывали наказание за другие доказанные преступления.

За время процесса мы заслушали несколько десятков самых разных свидетелей — от высокопоставленных полицейских до бывших бандитов, от предпринимателей из Екатеринбурга до мелких работников из Ревды, родственников как подсудимых, так и пострадавших. Перед нами прошла целая череда самых невероятных образчиков человеческого поведения как самих свидетелей, так и тех, о ком они говорили: все оттенки лжи, раскаяния, предательства, самопожертвования и многого, просто не поддающегося объяснению, были продемонстрированы нам как высшим судьям на этом невероятно сложном процессе.

К концу суда мной и другими присяжными были исписаны по нескольку блокнотов, по которым приходилось вырисовывать цельную картинку. К моменту окончания процесса было непросто все вспомнить и сложить, поскольку мы рассматривали разные эпизоды вперемешку.

Кстати, записи я вел не только в блокноте, но и в своем блоге. Конечно, я не раскрывал там никаких подробностей дела, но считал необходимым поделиться с окружающими самим взглядом изнутри на процесс, рассказать, как работает суд присяжных. В результате появилась целая серия записок под тэгом «записки присяжного заседателя», которые очень помогли мне написать эту статью спустя почти два года после суда.

Проверено на себе. Быть присяжным, судить убийц
Фото: 66.RU

Скриншот записи из блога, где я вел «записки присяжного заседателя».

Прения сторон были наиболее яркой и эмоциональной частью судебного процесса. В отличие от судебного следствия, где мы неоднократно, порой по нескольку раз в день, перескакивали с эпизода на эпизод, рассматривая отдельные фрагменты дела, в прении сторон прокурор, адвокаты и потерпевшие изложили свои целостные картины произошедшего. Наконец-то были изложены четкие, различные версии одних и тех же событий, выбор между которыми нам и предстояло сделать.

Еще о приговоре и вердикте. Это разные вещи. Коллегия присяжных выносит вердикт — заполненный опросный лист с ответами на вопросы по каждому эпизоду и подсудимому. По каждому преступлению мы решаем: было ли оно, участвовал ли в нем подсудимый, виновен ли он и заслуживает ли он снисхождения. В нашем большом деле вопросов было более полусотни. На основании вердикта судья выносит приговор — решение суда о назначении того или иного наказания (например, конкретные сроки) по каждому подсудимому либо о признании его невиновным. Вердикт, в отличие от приговора, обжалованию не подлежит.

Ближе к окончанию процесса все больше начинаешь задумываться над тем, что и как ты решишь. Присяжные, несмотря на то, что именно им предстоит решать судьбу подсудимых, сами очень ограничены в арсенале средств влияния как на процесс, так и на результат суда.

Лично я к концу процесса стал воспринимать себя и коллегию лишь винтиком судебной системы, черным ящиком, которому на входе дают отфильтрованную и пережеванную другими информацию, а на выходе ждут лишь нолик или единицу в качестве ответа. Возможностей расширить входящий поток информации, кроме записок с вопросами, почти нет. Возможностей обозначить свое мнение на выходе, чтобы его не округлили до нуля или единицы, — еще меньше. Вердикт — это обобщение в той или иной мере, попытка выбрать наиболее близкий к правильному вариант ответа на корявый вопрос.

На мой взгляд, причин этому несколько. Во-первых, по нашему законодательству присяжные (в отличие от американских, например) рассматривают только фактические обстоятельства дела и не имеют права получать информацию о подсудимом как о личности. Это, кстати, не всегда понимают подсудимые, которые просят о рассмотрении их дела судом присяжных. Они рассчитывают сыграть на публику, на не искушенных в юридических делах присяжных, рассказать о том, какие они хорошие, или сказать, что из них выбили показания. Ан нет, нельзя об этом говорить присяжным — и точка.

Во-вторых, наши следственные органы добывают доказательства и показания таким образом, что в суде у присяжных возникает множество вопросов. Не раз возникали подозрения в том, что какие-то показания могли быть выбиты силой. Другое дело, что они подтверждались иными фактами и показаниями, но сомнения были. Но мы даже не могли задать вопросы об этом, так как это касается процессуальной части дела, а не фактических обстоятельств. За законностью процессуальной части следит судья, а не присяжные.

В-третьих, мы видели лишь то, что нам показывали — подсудимые и адвокаты играли на публику, зная, что мы не видим их при решении все тех же процессуальных вопросов. Последнее принципиально отличает дела, рассматриваемые с участием коллегии присяжных и с участием профессионального судьи, который одновременно и ведет процесс, и приговор выносит. Это не говорит о том, что суды с профессиональными судьями лучше, чем с присяжными, это, на мой взгляд, повод расширить полномочия присяжных.

В итоге наша коллегия обсуждала вердикт около 7 часов. Результат — обвинительный вердикт почти по всем пунктам. И почти везде единогласно.

Вердикт представлял собой ответы на поставленные вопросы. С учетом числа эпизодов и подсудимых количество вопросов составило 59. Из них мы приняли единогласное решение почти по всем, за исключением штук пяти. Причем пару раз я оставался один со своим мнением против одиннадцати. Но легко быть несогласным, когда твое мнение ничего не решает.

Проверено на себе. Быть присяжным, судить убийц
Фото: 66.RU

Трое из пяти осужденных на нашем суде, участники банды братьев Тихоновых.

В одном же случае, когда голоса присяжных разделились (пять на шесть без моего голоса, а я как старшина голосовал последним), своим голосом я заблокировал вопрос о снисхождении одному из подсудимых по довольно безобидному в сравнении с остальными эпизоду. Но в целом коллегия принимала единогласные решения, и совещание прошло весьма конструктивно. Мне как старшине вести его было несложно. Вся затянутость вынесения вердикта была связана лишь с большим объемом вопросов.

Как старшина коллегии вердикт в зале суда оглашал я. Все присутствующие слушали вердикт стоя. Читать нужно было и вопросы, и ответы — около 40 страниц формата А4. Зачитывал его не меньше получаса, и за это время во рту пересохло. Тогда я не мог оторваться от бумаги, чтобы не сбиться, но после оглашения посмотрел всем обвиняемым в глаза. Опасений и страха мести не было — по-моему, даже обвиняемые понимали, что присяжные лишь подвели черту под тем, что стало очевидным для всех в ходе процесса.

С вынесением вердикта работа присяжных была закончена. Примерно через неделю было оглашение приговора, вынесенного на основании нашего вердикта. Оно было уже открытым, на него мог прийти любой желающий, там была пресса. Я пришел уже в качестве простого зрителя. Заказчики и убийцы нескольких человек получили сроки от 12 до 25 лет.

Ниже вы можете посмотреть видеосюжет ТАУ о вынесении приговора и о банде Тихоновых