«Здравствуй, мой командир и друг Леонид Васильевич!
Я жив-здоров, чего и тебе желаю. Хотелось бы написать о многом. Но цензор не одобрит мои слова и мысли. Посему до встречи, Леонид Васильевич. Будь здоров, а мужества перенести все это тебе не занимать — об этом все мы, вся твоя 56-я десантно-штурмовая бригада, да и все «афганцы» знаем.
Написал эти строчки и подумал: ну, не сможет цензура вычеркнуть мою командировку в Фергану в середине 1970-х — она-то не гостайна. И мой рассказ в газете о том, как семеро смелых альпинистов готовились покорить безымянный пик на Памире, который выше 4 тысяч метров. И как они удивились, когда ты со своей разведротой десантников прошагал мимо них и поднял всю свою роту на этот пик! Да, тренировал ребят до боли в мышцах, но взял высоту!
Ну, не в силах цензор взять мировой горный атлас и вычеркнуть пик ВДВ, названный так в честь восхождения твоей роты, Леонид!
В Подмосковье, где десантники встречаются ежегодно, съезжаясь со всей России и не только, мы, 34 человека из твоей бригады, подняли тост за твое здоровье. И знаю — 2 августа тост за тебя поднимет тот наш парень, которого ты, раненный в правую руку, вытаскивал левой с поля боя.
Твои однокурсники по академии Фрунзе, которую ты окончил уже после тяжелейшего ранения. И командиры — преподаватели академии Фрунзе — за то, что ты по окончании ее с красным дипломом и правом выбора места службы снова поехал в Афганистан, стал там начальником штаба 56-й во время боевых действий.
Тост поднимут военные медики, зашивавшие тебя после второго-третьего ранения. И тот солдат, раненный в живот, которому ты уступил место в вертолете, снимавшем вас после боя с горы.
Не сможет цензор взять в архиве газету «Правда», выходившую в 1980-е годы многомиллионным тиражом, и вычеркнуть в ней рассказы на полполосы о мужестве Леонида Хабарова — «Снится Саланг» (1984 год) и «Снова снится Саланг» (10 сентября 1985 года). Тогда читатели после первой публикации просили рассказать о дальнейшей твоей судьбе.
Как вычеркнуть, нет, не из моего письма к тебе, а из жизни страны письмо в «Правду» трудных ребят из трудового исправительного интерната, которые попросили воспитателей скупить для них в киосках все экземпляры газеты с очерком об офицере Хабарове. Пишут, что, прочитав, решили стать десантниками, а у себя в интернате устроили десантную комнату.
Позволил бы хоть слово вычеркнуть из своего письма в редакцию ветеран Великой Отечественной войны, участник битвы под Москвой и Сталинградом, генерал, доктор экономических наук, профессор Александр Александрович Гуров: «Это мужество высокой пробы! Знаю Хабарова как фронтовик — восхищаюсь им!»
Пионеры из Хабаровска, Москвы, Харькова, Иванова боролись за право носить имя Леонида Хабарова.
Цензура вычеркнет?
Тебя, воевавшего с мятежниками в Афганистане, арестовали за «покушение на организацию вооруженного мятежа». Против кого мятеж? Против России, которую ты, Леонид Васильевич, беспредельно любишь?
Да, ты был в конструктивной оппозиции. Открыто на собраниях, митингах говорил о коррумпированности чиновников, бездействии властей. Но и высшие должностные лица государства ставят одной из главнейших своих задач борьбу с этим «внутренним врагом» России — коррупцией. Так кто больший их союзник в этой борьбе? Тот, кто не боится сказать правду? Или кто трусливо молчит?
Не верю в «покушение». Не верим.
Дорогой Леонид Васильевич! Мы знаем, что ты отдавал честь не рукой (из-за ранения), а святыми словами русского офицера: «Честь имею!». Ее имеют, обязаны иметь и офицеры ФСБ, кстати, тоже воевавшие там, в Афганистане. С честью!
Я не имею права говорить от имени личного состава 56-й десантно-штурмовой бригады, в которой вновь, как в Туркестане, оказался, пусть ненадолго, в одном строю с Хабаровым. Но говорю не только от себя. Нам нужно знать, в чем вина Хабарова Л.В. перед Родиной?»
Штепо Валерий Степанович, подполковник запаса.
