Бандиты, челноки, рабочие и музыканты: 10 историй и фото о том, как Уралмаш и перестройка изменили жизнь Екатеринбурга

По периметру зала в Ельцин-центре развешаны десять больших портретов. На фотографиях — сотрудник музея, бездомный, боксер, строитель, менеджер по продажам… Объединяет их только одно: все они либо выросли, либо живут на Уралмаше. Истории этих людей попали в проект журналиста Сергея Простакова и фотографа Сергея Карпова «Последние 30». Авторы галереи фотографий пытаются понять, что произошло с нами (и со страной) за последние 30 лет.

Проект стартовал 23 апреля 2015 г. — в день 30-летия пленума ЦК КПСС, на котором Михаил Горбачев впервые произнес слово «перестройка». За этим словом последовали глобальные изменения, которые отразились не только на политическом курсе страны, но и на жизни обычного человека.

Слева направо: фотограф Сергей Карпов, журналист Сергей Простаков. Так вышло, что работает над проектом поколение тридцатилетних. Всего в команде двенадцать человек.

«Последние 30» до сих пор не законченный проект. По замыслу, он должен объединить в себе 30 галерей. В каждой будет 10 фотографий и 10 историй. Авторы проекта берут определенные темы, нашедшие отражение в постсоветской России, и смотрят, как они преломляются сквозь призму реальных историй десяти человек. Это бизнес, субкультуры, миграция, политический активизм, образование, ислам, интернет, демография, гражданское общество, магия, выборы, центр и регионы (на выставке в Екатеринбурге была представлена тема «Город»)… Под прицел фотокамеры «тридцатилетних» уже попали стобалльники по ЕГЭ, экстрасенсы, приверженцы ислама, политические неформалы, эмо и многие другие… Всего готовы 13 галерей.

Сергей Простаков рассказывает, что во время подготовки выставки он и другие авторы чувствовали себя гомеровскими героями.

Сергей Простаков, один из авторов выставки:

— Идеологию «Последние 30» мы сформулировали только спустя полгода после начала работы. Наш проект — это такая «Одиссея» о поисках Родины. Мы пытаемся найти свою Итаку, потому что для нас нет иной родины, кроме постсоветской России.

«Последние 30» изучает эту самую страну, которая застряла между СССР и Россией. Прямо как Одиссей на острове у нимфы Калипсо по дороге домой.

Почему выбор пал именно на Уралмаш? Авторы объясняют, что на примере свердловского локального соцгородка особенно четко виден переломный момент «было — стало». Раньше, когда район только строился, это была утопическая советская мечта наяву, такой город-государство, из которого можно было не выходить.

Сергей Простаков:

— Уралмаш был Городом солнца, примером того, как должно выглядеть идеальное городское пространство, каким должен быть идеальный горожанин, который живет рядом со своим гигантским предприятием. Здесь он получал всю инфраструктуру, здесь же рожал, воспитывал детей, учился, женился — ему не нужно было уезжать. Но история распорядилась так, что пришлось жить в другой реальности. И эта реальность для всего мира из телевизоров и газет стала известна как ОПГ «Уралмаш».

По словам авторов выставки, все представленные герои (несмотря на разные оценки будущности Уралмаша) идентифицировали себя как «уралмашевцы». Со многими из них фотограф и журналист познакомились прямо на улице. Кстати, именно в методике поиска героев галерея про Уралмаш отличается от предыдущих, до этого респондентов искали целенаправленно.

Сергей Простаков рассказывает, что такая случайная выборка героя позволила наконец выявить усредненного россиянина.

Сергей Простаков:

— Мы пытались выделить из толпы человека, который не пытался в этом контексте выделиться. Чем проще — тем лучше. Спрашивали своих героев о простой жизни человека в его районе. Уралмаш показался самой типической и важной историей с точки зрения разговора о культуре в целом в постсоветской России. Впервые за время работы над проектом мы работали с типичным россиянином с общим ощущением истории.

Из десяти героев, как позже рассказали организаторы, четыре все-таки были запланированы заранее. Фотограф Сергей Карпов, например, снял для выставки Степана Тропина — солиста группы «Айфо», потому что уже много лет слушал его музыку.

Сергей Карпов, один из авторов выставки:

— Мы понимали, что нам нужен человек, который разбирается в местном краеведении, нужен человек, который занимается творчеством в любом его проявлении, нужен спортсмен и заводчанин. Получился такой запланированный must-have, кто конкретно эти люди — было не очень важно.

Но самых ярких героев, отражающих голос поколения, команда нашла как раз случайно. Среди них — председатель приходского совета Елена Шевченко (ей 59 лет). С ее помощью были построены два храма и православный центр.

Православную деятельность на родном Уралмаше Елена начала разворачивать еще в 80-е гг., когда государственной «религией» страны был атеизм. В интервью проекта Елена рассказывает, как из небольшой общины верующих Уралмаша вырос мощный духовный центр на Урале.

Елена Шевченко, одна из героинь проекта, жительница Уралмаша:

— Сначала мы молились на квартирах и на стадионе. Потом у нас на этом месте стали сносить старый рынок, и мы организовали сбор подписей за постройку храма. Это место было очень подходящим для храма — самый центр Уралмаша. Ну, тогда были веяния свободы, нам сказали: соберете подписи — получите тендер на строительство. Собирали их и на улицах, и на заводе, и в школах, и в больницах. Но против нас развернули кампанию. Велась полемика о необходимости постройки храма. В итоге мы выиграли тендер на переделку здания старого ДК под храм. Там сначала служили приглашенные священники, а потом появились постоянные.

Елена Шевченко, 59 лет, председатель приходского совета

Пенсионера Константина Михалева создатели выставки так же нашли на улице, он сидел на скамейке с грустными глазами и пил пиво. Разговор с бывшим рабочим УЗТМ затянулся на полтора часа. Михалев — заводчанин из династии, его отец проработал семьдесят лет слесарем на «Уралмаше». В судьбе этого героя прослеживаются все стадии затухания «завода заводов».

Константин Михалев, один из героев проекта, житель Уралмаша:

— Уже цеха стояли. Их в аренду сдавали. Старых рабочих не осталось, а с молодыми кадрами туго. Директоров постоянно грохали. Если хороший был директор, то обязательно грохали. Но сейчас, говорят, завод начал восстанавливаться.

Константин Михалев, 69 лет, пенсионер

Человек из будущего, как называют его авторы галереи, Степан Тропин — единственный из всех респондентов, кто не апеллирует к теме советского Уралмаша. Создатель галереи уличного искусства «Свитер» уже перебрался из Уралмаша поближе к центру. На заводе работал только его прадедушка.

В своем интервью музыкант признается, что по большому счету главные бренды района — УЗТМ и ОПГ «Уралмаш» — его волновали мало. Себя Степан называет человеком новой эпохи.

Степан Тропин, один из героев проекта, житель Уралмаша:

— Когда я жил на Уралмаше, когда туда приезжаю по делам сейчас, то знаю, что есть очень много креативных выходцев из этого района. Там очень много талантливых людей. Они там в Екатеринбурге были всегда. А в начале 2000-х гг. на Уралмаше был двор, где тусовались все местные рэперы. Двор располагался за «Победой», среди четырехэтажных желтых зданий. Посреди него была баскетбольная площадка. Там мы учились сочинять музыку и читать рэп. Ну и много другой молодежной ерунды было.

Степан Тропин, 29 лет, музыкант, основатель галереи уличного искусства «Свитер»

Хранитель истории Уралмаша Сергей Агеев работает в Музее истории Уралмашзавода. Себя называет коренным уралмашевцем. Сергей Агеев размышляет, как трансформировались город и нравы людей после роспуска СССР.

Сергей Агеев, один из героев проекта, житель Уралмаша:

— Молодежь уже не говорит о «поездке в город». Всё изменило метро, построенное в 1980-е гг. Да сейчас и общественный транспорт работает намного лучше, чем при советской власти. Запущено много маршруток. Возможностей ощущать себя жителем Екатеринбурга больше, чем раньше — свердловчанином. Понимаете, настоящий Свердловск и был Уралмаш, а центр еще долго имел оттенок старого, провинциального, уездного Екатеринбурга.

Сергей Агеев, 66 лет, сотрудник Музея истории Уралмашзавода

С менеджером отдела продаж Мариной Константиновой создатели проекта «Последние 30» познакомились в «Дворянском гнезде», когда она выгуливала свою собаку. Как отмечает Сергей Простаков, Марина — важная находка в их антропологическом исследовании, это человек первого постсоветского поколения. Закончив в 1991 г. стройфак, Марина ни дня не проработала по специальности, а сразу же ушла в торговлю.

Марина Константинова, одна из героинь проекта, жительница Уралмаша:

— Уже не было распределения, а я принципиально не хотела работать на «Уралмаше». Я видела, как живут мои родители, хотя мы жили и лучше, чем все остальные, но я никогда не хотела жить и работать как они. У меня было в то время другое мировоззрение. Я была нацелена не работать, а зарабатывать.

В студенческие годы Марина занималась тем, что тогда называли спекуляцией: ездила в Москву покупать польские помадки по 10 рублей, а дома перепродавала с наваром в 15 рублей.

Марина Константинова, 45 лет, менеджер отдела продаж

Авторы проекта «Последние 30» сразу заявляли, что «не претендуют на статус полного реестра исторической памяти постсоветского общества». Но нам все-таки показалось, что их галерея не лишена научной глубины, поэтому мы попросили их сформулировать основной вывод, который они получили, проведя свой эксперимент.

Сергей Простаков:

— Для меня Уралмаш стал важным примером того, что именно в таких Уралмашах складывается современный русский человек. Уралмаш показался самой типической и важной историей с точки зрения разговора о культуре в целом в постсоветской России.

Сергей Карпов, фотограф:

— Я подтвердился в том, что у нас в стране, в отдельно взятом районе Уралмаш люди по-прежнему не мыслят себя в рамках действия личности, мыслят себя коллективом.

Выставка проекта «Последние 30» будет работать на третьем этаже Ельцин-центра до 11 октября. Также все галереи и полные интервью можно посмотреть на официальном сайте проекта.