Вячеслав Брозовский: «Россия интересна иностранным инвесторам не больше, чем Монголия»

В силу политических обстоятельств стала актуальной тема импортозамещения. Мы сейчас пытаемся научиться делать те продукты, которые импортируем. Китайцы же пошли другим путем и сразу на лестничный марш нас обогнали. Они поставили себе задачу заместить не те продукты, которые ввозились в Китай, а заместить продукты, которые используются для изготовления товаров, которые страна поставляет на экспорт. Мы же пока ограничиваемся половинчатыми мерами. Если бы условия были созданы для того, чтобы мы могли сделать экспорт, это было бы на три поколения вперед выше.

Идеология нашего бизнеса — я стратегию такую выстроил — заниматься производством товаров, сложных в логистике. Когда я увидел Китай, с его инфраструктурой, с его перспективами, я понял: они нас могут снести! У них очень низкие издержки — речь не только о зарплате, но также и о том, что налоговая политика направлена на то, чтобы поддержать экспорт. У них государство заточено на то, чтобы производить больше и экспортировать. И медленно поднимать внутренний спрос.

Я думаю, что импортозамещение не может быть лозунгом одного года, двух лет, это должна быть идея на десятилетия. Китай сделал огромный прорыв благодаря такой политике. Но для этого надо предложить более интересные, чем сейчас, инвестиционные инструменты, нужна государственная поддержка. К примеру, в том же Китае нулевые ставки по кредитам для бизнеса.

У нас же наоборот — собираются ужесточать налоговую политику. Многие знакомые предприниматели объясняют такую политику так: прошла Олимпиада в Сочи, которую теперь надо отбить. Плюс к тому все основные выборные кампании прошли, а потому сегодня можно бизнес немного придушить по налогам.

Я же считаю, что снижение налоговой нагрузки, даже в абсолюте, могло бы принести больше. У нас бы легализация рынка зарплат пошла. Мы уже через это проходили и получили хорошие результаты. Не знаю, зачем вновь решили ужесточать.

Конечно, отдельная тема сейчас — украинский вопрос. Думаю, что для молодого российского
бизнеса все происходящее — большой удар. Последние годы мы чувствовали большую лояльность к русским со стороны западных партнеров. И дело даже не в том, что русские любят сорить деньгами. К нам в принципе как-то спокойнее стали относиться.

Я был противником присоединения Крыма по одной простой причине. Вот у нас в России есть Ханты-Мансийский автономный округ и Ямальский автономный округ. Представьте — они берут и пишут в Совет Европы: мы хотим стать частью Германии. Им задают вопрос: почему? А потому что 60% нашего продукта используется в нашей родной стране, у нас тут вот этнических немцев 4% работает, и вообще нам законы Германии гораздо больше нравятся, и пенсии нам в Германии больше нравятся. Как бы мы отнеслись к этому?

За рост патриотизма мы сегодня платим отказом от инвестиционных проектов. Я очень много знаю бизнесменов, которые водили шашни с иностранцами, пытались договориться, но сегодня им сказали: нет, всё, заморожено. И это не единичная история.

Хотя, если честно, то мы никому особо и не нужны. Слушайте, в Монголию много инвесторов вкладывается, кроме китайцев, которые хотят добывать редкоземельные металлы? Там никого и нет. Мы такие же. Разве наша страна далеко ушла от монголов?