Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Максим Годовых: Мы отказались от раздачи грантов всем подряд

18 марта 2011, 15:36
В Свердловской области было потрачено более 1 млрд рублей на поддержку малого и среднего бизнеса. Куда пошли эти немалые деньги и когда будет результат, читайте в интервью 66.ru.

В мае прошлого года в Министерстве экономики Свердловской области был создан департамент малого и среднего предпринимательства. Как говорится на официальном сайте, подразделение «отвечает за обеспечение формирования и проведения на территории Свердловской области государственной политики, направленной на развитие малого и среднего предпринимательства». О том, что стоит за этим «обширным» определением, мы узнали у руководителя ведомства. Возглавляет его небезызвестный Максим Годовых, который до этого продвигал такие проекты, как «СТАРТАП» и «Дни карьеры», а теперь занимается тем же самым, но уже в качестве чиновника.

— Прошло 10 месяцев. Как вы можете оценить эффективность работы вашего департамента?
— Если говорить об эффективности поддержки конкретных субъектов малого и среднего предпринимательства, то я подхожу с теми же критериями, что и в бизнесе: какова отдача от вложений? Сколько заработало само предприятие, которое мы поддержали, сколько мы получили денег в бюджет в виде налогов и сколько привлекли инвестиций в регион. Все остальное уже не так важно.

— Сколько было инвестировано за 10 месяцев?
— Давайте использовать все-таки другой термин.

— То есть вы не занимаетесь инвестициями?
— Близко к этому, но все-таки — это финансовая поддержка в рамках программ развития малого и среднего предпринимательства. Из федерального бюджета было привлечено 830 млн рублей, из областного — 293 млн рублей. И еще удалось принять областную целевую программу на пять лет в размере 1,68 млрд рублей. Плюс к этому в 2010 году было выдано около 1,8 млрд рублей кредитов предпринимателям под обеспечение нашего гарантийного фонда, а также льготные инвестиционные кредиты, микрозаймы.

— А на что пошли эти деньги?
— Все 293 млн рублей областных денег полностью пошли на софинансирование федеральных программ. Условия участия в конкурсе на федеральные деньги — область должна выделить около 40% на те же инструменты поддержки. Эти деньги пошли на обучение, поддержку инновационных предприятий, гранты, компенсацию затрат, связанных с приобретением оборудования, патентование, программы развития энергоэффективности, молодежного предпринимательства.

Если говорить об эффективности поддержки конкретных субъектов малого и среднего предпринимательства, то я подхожу с теми же критериями, что и в бизнесе.

— Какие из направлений оказались наиболее эффективными?
— Больше всего я доволен тем, что нам удалось создать «Инновационный центр малого и среднего предпринимательства» и разработать более десятка мероприятий для их поддержки. На данный момент центр работает с 420 инновационными проектами, из которых более половины уже находятся в стадии реализации. И это дает синергетический эффект. Видя, что у нас есть хорошие проекты, к нам потянулись инвесторы. С другой стороны, ученые и разработчики, понимая, что есть возможность получить реальную поддержку, стали заявлять свои проекты и пытаться их коммерциализировать.

Здесь идет речь о полноценной цепочке услуг: от консультирования, обучения, подготовки и упаковки проекта под требования инвестора, создания прототипа, продвижения до венчурного финансирования, льготных инвестиционных кредитов.

— Вы сказали, что поддержано 420 проектов. Но перешло ли количество в качество?
— Если говорить об инновационных проектах, то в большинстве случаев — да. Около сотни таких проектов получили финансовую поддержку, за счет которой компенсировали понесенные расходы. Уже есть опытные образцы, рынок сбыта, попытки выходить на международный рынок.

По обычным проектам отследить эффективность сложнее. Самые неэффективные инструменты поддержки — раздача денег. Именно поэтому я предложил отказаться от раздачи грантов всем подряд. Лучше мы будем предпринимателей нормально учить, дожидаться, когда у них появится хорошо проработанный бизнес-проект, команда для его реализации. И уже после этого предоставлять финансовую поддержку.

— На выдачу грантов было выделено около 100 млн рублей. Почему все-таки этот инструмент не заработал?
— По очень простой причине: не каждый человек может заниматься бизнесом, даже если ему дадут 300 тысяч рублей. Тем более, что в большинстве случаев этого недостаточно для ведения бизнеса. Если у человека нет собственных ресурсов (финансов, недвижимости, интеллектуальных, права собственности, команды), то у него достаточно мало шансов добиться успеха.

Самые неэффективные инструменты поддержки — раздача денег. Именно поэтому я предложил отказаться от раздачи грантов всем подряд.

— Есть ли примеры удачных проектов?
— Их сотни по области. Например, люди работали в Академии наук, разработали рентгенодиагностический аппарат. Во-первых, он мобильный и может быть доставлен непосредственно к кровати больного, а во-вторых, излучение подается импульсно, а потому доза облучения от него в 10 раз меньше. Создали предприятие, уже есть опытный образец, который работает. Его можно тиражировать и продавать. Или пример с аппаратом для ингаляции ксеноном, который позволяет снизить потребление газа в пять раз.

Или вот молодая мама изобрела сумочку, которая позволяет подогревать молоко и приготовить смесь за 2 секунды. Обратилась к нам, получила грант, разработала чертежи. Сейчас пробуем помочь ей сделать прототип. Думаю, что к концу года можно подойти к производству.

— Получается, что практика показала: государство не должно рассеивать деньги веерным способом?
— Я лучше скажу по своему опыту, что государство должно делать. Первое: поддержка должна оказываться только на конкурсной основе, только лучшим, которые имеют четкий бизнес-проект, обладают определенным потенциалом роста. Второе: поддержка должна быть системной. Предприятие должно иметь возможность получить помощь на всех этапах жизненного цикла. Далее: поддержка должна быть комплексной. Недостаточно просто давать кредиты или микрозаймы. Необходимо, чтобы инициатор проекта мог получить и финансирование, и помещения для ведения своей деятельности, и подготовку, и продвижение.

Поддержка может быть и возвратной: если тебе помогли в первые два-три года, потом, когда предприятие развилось, ты должен вернуть ресурсы, чтобы ими воспользовалось следующее предприятие. Этим и хороши фонды или, например, обеспечение по кредитам или льготные инвестиционные кредиты — деньги никуда не выбывают.

Не каждый человек может заниматься бизнесом, даже если ему дадут 300 тысяч рублей.

— Как изменится программа поддержки в 2011 году?
— Максимальное количество изменений произошло в прошлом году, когда практически все мероприятия поддержки были разработаны с нуля. Сейчас сильно менять программу 2010 года нельзя. Но мы добавим несколько новых направлений. Появилась международная деятельность. Никто в Свердловской области не занимался помощью малому и среднему бизнесу в выходе на внешние рынки. Мы в этом году создаем международный центр, который и должен будет этим заниматься. Появились новые инструменты поддержки: компенсация затрат на участие в выставках, компенсация затрат по кредитам, связанным с реализацией внешнеторговой деятельности, затрат на сертификацию продукции.

Еще одно направление — энергосбережение. Сначала мы обучаем, затем проводим энергоаудит на предприятии, и только после этого компенсируем затраты на повышение энергоэффективности. Это позволит в дальнейшем добиться сокращения издержек предприятия.

Также разработана программа развития молодежного предпринимательства: обучение, конкурсы бизнес-проектов, гранты. Мы хотим всколыхнуть эту аудиторию. К сожалению, только лишь 3% выпускников вузов хотят заниматься бизнесом, а должно быть хотя бы 25%.

— О каких суммах поддержки идет речь в 2011 году?
— У нас есть федеральные лимиты на регион в 300 млн рублей.

— Получается меньше, чем в прошлом году?
— У нас и в 2010 году он был только 280 млн рублей. Просто на конкурсы было отправлено более десяти заявок, и удалось выиграть по многим направлениям, благодаря чему и увеличилась общая сумма. Думаю, что в этом году попробуем выйти на тот же уровень, плюс в областном бюджете заложено 300 млн рублей.

Также мы сейчас формируем фонд инвестиций, привлекая дополнительные частные деньги. Здесь речь идет о 400 млн рублей. Есть соглашения с потенциальными инвесторами, которые готовы вкладывать в бизнес-проекты в Свердловской области, банковские ресурсы. Для себя я установил планку в 5 млрд рублей. Это та сумма, которую необходимо привлечь. Но это мы уже говорим о тех деньгах, которые идут напрямую в проекты в виде инвестиций.

— Вы сказали, что для вас важна бизнес-эффективность проектов. Через какое время можно будет подвести итоги?
— Есть несколько реперных точек. Через год видно, насколько эффективно были использованы гранты, компенсации, субсидии. Вторая точка — три года — выход проекта из стадии стартапа. Если не смог за это время выйти на определенный уровень рентабельности, то в дальнейшем достичь этого будет очень сложно. О возврате же инвестиций можно говорить только через пять лет.

Для себя я установил планку в 5 млрд рублей. Это та сумма, которую необходимо привлечь.

— То есть через пять лет вы скажете, сколько вложили, а сколько получили?
— Да, и даже раньше.

— Еще одно направление, о котором активно говорят, но пока не очень видны реальные результаты, — бизнес-инкубаторы.
— У нас сейчас всего лишь по области около
7-8 тыс. кв. м. бизнес-инкубаторов. Потребность же — 100 тыс. кв. м. Нужны какие-то кардинальные решения, поскольку построить их с нуля практически невозможно. Поэтому необходимо брать неэффективно использующиеся или недостроенные здания и перепрофилировать их в бизнес-инкубаторы. Это выгодно и их владельцам, поскольку мы сможем привлечь арендаторов и оказать им весь спектр дополнительных услуг.

Сейчас бизнес-инкубаторы строятся или перепрофилируются в Невьянске, в Новоуральске, Краснотурьинске, Заречном, Асбесте.

— А в таких маленьких городах есть потребность в бизнес-инкубаторах?
— В этих — есть, она легко рассчитывается. В некоторых небольших муниципальных образованиях даже при наличии площадей мы не нашли необходимого числа проектов. Сложнее в Екатеринбурге, где необходимо
40-50 тыс. кв. метров. Где это может быть? Строятся и проектируются новые масштабные объекты, типа «Евразия-Экспо», блок-модули или индустриальные парки, может быть, там получится организовать необходимые площади.

— Насколько востребованы бизнес-инкубаторы? Например, один из них находится на окраине Екатеринбурга.
— Бизнес-инкубатор на ЖБИ, о котором вы сейчас говорите, подходит для разработчиков программного обеспечения, колл-центров. При этом за комнату на пять мест с мебелью, компьютерами, мини-АТС, лицензионным программным обеспечением, с учетом нашей компенсации надо платить лишь 12 тыс. рублей в месяц. По сути, это халява.

Мы сейчас ездим по другим регионам и предлагаем переносить бизнес в Свердловскую область. Предлагаем им всю цепочку сервисов «Инфраструктурного хаба»: консультации, обучение, различные инструменты финансовой поддержки, продвижение, помощь в выходе на международные рыки. Такого больше нет ни в одном регионе. Но нам сложно предложить им площадки и помещения для размещения, а потому мы выглядим не столь привлекательно.

— Получается, что вы пересекаетесь с IT-кластером, который сейчас пытаются создать в области?
— Мы с ними дружим. Я присутствовал на первых оргсобраниях. Мне пока не очень хватает в нем институционального оформления. Нет какого-то юридического лица, сформированного сообщества, программы, нет плана по привлечению денежных средств. Но в принципе, этот проект мне нравится. Если появится системность, то мы с удовольствием готовы поддержать IT-проекты при помощи наших инструментов.

— Значит, вы существуете пока параллельно?
— Да, мы пересекаемся пока точечно. Можем дать гранты, провести конкурс.

Мы сейчас ездим по другим регионам и предлагаем переносить бизнес в Свердловскую область. Предлагаем им всю цепочку сервисов «Инфраструктурного хаба».

— Но вы верите в эти кластеры?
— Да. Более того, мы пробуем разработать такую систему, чтобы определить отраслевую специализацию всех областных территорий. Например, здесь у нас — деревообработка, там — металлообработка. Вся карта Свердловской области может быть заполнена такими кластерами различной емкости. Появляется предприятие, которое хочет заниматься деревообработкой, мы его направляем, к примеру, в Алапаевск. Благодаря этому появится возможность сэкономить на транспортных издержках, коллективного использования оборудования. Плюс к тому мы предложим наши финансовые и другие инструменты поддержки, компенсацию затрат по аренде, помощь в приобретении оборудования, продвижении.

— Когда такая система сможет заработать?
— Заработать она может, наверное, в течение десяти лет. А проект попробуем разработать до конца года.

— Понятно, что разработать проект сложно, но иногда создается такое ощущение, что даются обещания на много лет вперед, но потом за них спросить не с кого.
— Я, честно говоря, идя на госслужбу, ожидал, что мне придется перед кем-то давать подобные обещания, рассказывать красивые вещи. Но за 10 месяцев я ни разу этого не делал. Только сухие цифры статистики, прогнозные показатели и показатели эффективности генерируемых нами проектов. Чем все-таки хорошо работать в органах власти: появляется возможность для продвижения и реализации проектов уже не в тех масштабах, как когда ты занимаешься частным бизнесом или общественной деятельностью.

— Мне всегда была непонятна мотивация человека, который уходит из бизнеса во власть, поскольку с финансовой точки зрения работать чиновником не так выгодно.
— Воспринимаю это тоже как проект. Во-первых, я понимаю, что я сюда не навечно, ненадолго и уж точно не на пять лет. Говорю об этом откровенно. Во-вторых, тот объем знаний, информации, контактов, которые я приобрел за эти десять месяцев, наверное, превышает тот объем, который я получил за прошлые несколько лет работы. Если я снова начну заниматься бизнесом, то буду делать это эффективнее в пять раз. Сейчас я понимаю, каким образом распределяются госзаказы, каким образом разрабатываются госзаказы, каким образом выстраиваются имущественные отношения. Я, правда, сначала думал не совсем об этом. Последние два года я старался реализовывать негосударственные проекты развития предпринимательства — «Стартап», форум малого бизнеса, частный бизнес-инкубатор, технопарк. И тащил их просто из интереса, поскольку хотел доказать, что частная поддержка предпринимательства эффективнее, чем государственная. Не получилось это доказать. Получилось по-другому, сейчас доказываю, что государственные — эффективнее.

— Значит, государство эффективнее, чем частный бизнес?
— Нет, я считаю, что частный бизнес эффективнее, но у государства больше возможностей. Основная моя мотивация была в том, чтобы попробовать реализовать свои проекты и предложения в масштабах области, России.

Я считаю, что частный бизнес эффективнее, но у государства больше возможностей.

— И все-таки, кто же эффективнее?
— С точки зрения управления ресурсами, эффективнее бизнес, поскольку он вкладывает свои деньги и берет на себя все риски. С точки зрения привлечения ресурсов — естественно, государство. Поэтому должно быть частно-государственное партнерство.

— Вы сказали, что поставили себе срок по работе чиновником. Каков он?
— Я пока не озвучу, но уже не очень долго осталось.

— И потом снова в бизнес?
— Нет, хотелось заняться активнее развитием инфраструктуры. Посмотреть, как в других регионах, может быть, помочь им, позаниматься стройками, инновационным центром и международным центром. Самому покататься по всем странам, изучить их опыт. Поумничать на форумах и конференциях в Москве, поскольку каждое такое выступление приводит к новым контактам, а иногда и к привлечению ресурсов в регион.

— Когда сказали, что отвели себе определенный срок. Какие бы итоги своей работы вы сейчас могли подвести?
— Есть эффективно реализованные проекты, которые я готов с пеной у рта защищать. Например, инновационный центр, привлечение федеральных денег, развитие молодежного предпринимательства. Эффективен и в целом «Инфраструктурный хаб малого и среднего предпринимательства», который является, наверное, единственной комплексной региональной системой поддержки предпринимательства в России. Эффективны мои старые проекты, например «Стартап».

Есть пока не очень удачные, например, бизнес-инкубаторы. Я думал, что к концу прошлого года мы их начнем создавать, как грибы, — пока обломались. Не получилось реализовать полноценно венчурный фонд и фонд инвестиций, на данный момент они заморожены из-за отсутствия подписи на федеральном уровне, которую мы не можем получить уже два месяца. Но время еще есть. Постараюсь, чтобы к концу года ситуация изменилась.

Благодарим пироговую «Штолле» за содействие при подготовке материала.