Интерны кончились! Будущие врачи придумали, как откосить от трехлетней обязаловки в поликлиниках

С января нового года отменяют интернатуру для стоматологов и фармацевтов, а с 2017-го — для выпускников педиатрического и лечебно-профилактического факультетов. Теперь сразу после выдачи диплома студент на три года отправляется в поликлинику — лечить вас и ваших детей. Так Минздрав надеется компенсировать нехватку терапевтов и педиатров в районных больницах и предоставить вчерашним студентам практику, которой им так не хватает. Только после этого молодой специалист сможет поступить в ординатуру и наконец стать тем, кем мечтал: хирургом, офтальмологом, урологом, гинекологом…

О том, можно ли выпускников подпускать к больным сразу после вручения диплома, почему студенты не хотят работать участковыми в поликлиниках и как изменения в системе медицинского образования ударят по статистике смертности в Екатеринбурге, мы писали в первой серии спецпроекта «Интерны кончились!». Во второй серии мы выясняли, насколько хорошо будущие врачи справляются с манекенами и что чувствуют студентки, когда на их руках беззвучно умирает человекомашина.

На этот раз мы отправились в Уральский государственный медицинский университет, чтобы узнать у будущих врачей, что они думают об изменениях в системе обучения. Журналисты Портала 66.ru опрашивали студентов-медиков во время занятий в симуляционном центре и просто в холле университета. Еще нескольких нашли благодаря общим знакомым и созвонились по телефону. Всего мы опросили десять студентов. В обмен на честность пообещали им анонимность. Предлагаем вам «франкенштейн-интервью», составленное из их ответов на одинаковые вопросы.

— Не приведет ли обязательная стажировка в поликлиниках к тому, что у врачей появится чувство отвращения к терапии и к пациентам?
— Сейчас даже многие преподаватели, заведующие кафедрами терапии в медицинских центрах, толком не понимают, как всё будет на самом деле, по каким правилам будет игра. Что уж говорить о студентах! Есть же не только студенты-бюджетники, но и контрактники. Они заключают договор с больницей, учатся шесть лет за ее счет и потом идут в интернатуру по специальности, которую больница предлагает. Больница еще ординатуру оплачивает, если нужен узкий специалист. Как будет сейчас, непонятно.

Вообще участковая терапия — труд очень тяжелый и неблагодарный. Я, например, терапевтом быть не хочу. Хочу быть офтальмологом. Но ничего не попишешь. Придется осматривать в день по пятьдесят бабушек с одинаковыми диагнозами, трудиться за копейки и терять те знания, которые накопил за шесть лет в вузе.

— То есть ты не пойдешь работать терапевтом после диплома?
— Я надеюсь, что этой участи можно будет как-нибудь избежать или к тому моменту, когда я закончу мед, правила игры станут понятны. На самом деле все ждут, что обязаловку отменят, это же полный абсурд! Я попробую как-нибудь откосить, пропустить эту тему сначала через знакомых, найти нужного человека. Ну да, заплатить в конце концов. А что такого? Все так делают.

— А что, есть какие-то схемы?
— Я не знаю. Но думаю, что, когда система заработает, то и схемы появятся. Спросите меня потом, я вам расскажу!

— Если все-таки откосить не удастся? Как ты думаешь, ты готов приступить к практике сразу после диплома? Без дополнительного обучения в интернатуре? Не страшно?
— Я, честно говоря, думал, что перед этой трехлетней терапией будет хотя бы год ординатуры, а потом уже на участок. А если сразу в терапию идти, то, конечно, очень страшно! Сейчас я это с трудом себе представляю. Теория в голове есть. В анализах, к примеру, я ориентируюсь. Но этого все равно недостаточно. Мне страшно думать о том, что я буду нести ответственность за живых людей. Поэтому могу точно сказать за себя: я буду не готов сидеть на поликлиническом приеме!

Сомневаюсь, что нас вот так, сразу после учебы, на прием посадят. В поликлиниках все-таки врачи работают, которые понимают, что им отправили совсем еще зеленых студентов, которых обучали по академическим стандартам, не имеющим ничего общего с реальностью. Теория, которую нам преподают, от практики местами очень сильно отличается. Исключительные случаи, которые часто встречаются в жизни, мы изучаем редко. Конечно, многое узнаем на практике, в больницах. Сидим на приемах вместе с врачом. Но, на мой взгляд, практики не хватает. Сейчас еще, я слышал, налажено сотрудничество с «Уралом без наркотиков». Вот туда пойдем…

— Для того чтобы изменения прошли безболезненно, предполагалось, что подготовка изменится. Больше внимания будет уделяться занятиям в медицинских симуляционных центрах. Вам эти занятия помогают?
— Да, безусловно, помогают. Конечно, в реальных условиях не будет такого спокойствия, как на симуляционных занятиях, но нас не паниковать тоже учат, с мыслями собираться… Я рад, что медицинский университет хорошо оснащен тренажерами, но они никогда не заменят общения с живыми людьми. Симуляторы не смогут заменить то, что давала интернатура, — реальный опыт. Я и мой напарник несколько раз делали сердечно-легочную реанимацию живым людям, но в симуляционном центре этот тренажер мы не сдали. Мы в основном ее делали пожилым, а кости у них хрупкие, нужно усилие послабее. Тренажер, конечно, такие нюансы не учитывает.

— Как ты относишься к обязательной контролирующей отчетности в поликлиниках? Этому ведь вас не учат?
— Почему? У нас есть занятия, где нам рассказывают об этом. Но опять же — нас учат тому, как в идеале это должно быть. Если пишем историю болезни, то пишем полностью, от руки, никаких бланков. Есть определенный план, которому нужно следовать. И он строго регламентируется. Но в больницах же так никто не делает, не расписывают всё так, как нас учат, идеально. Времени просто не хватает. Сейчас поликлинический прием длится 7–9 минут на одного человека. За это время нужно заполнить четыре-пять листов информации, провести максимально полный опрос. Люди, только-только пришедшие из вузов, не будут с этим справляться в первые месяцы. Понятно, что выпускники совершат много ошибок, в том числе значительных. Я знаю, что косяков бывает много даже у практикующих врачей. Вот когда раздолье страховщикам наступит!

— Многие пойдут доучиваться в ординатуру после трех лет работы терапевтом или педиатром?
— Медицина сейчас как узаконенное рабство: шесть лет тяжелого обучения, три года работы терапевтом, два года ординатуры, а потом еще каждые три-пять лет ходить на повышение или подтверждение квалификации. Нет, преданные своему делу пойдут, конечно! Но запала, романтики какой-то уже не будет. Будут люди, которые этого вообще не вытерпят. И думаю, что это довольно большой процент.

Есть еще такой момент: человек после вуза приходит работать в поликлинику, зарплата там где-то 20 тысяч рублей (ну, это если говорить позитивно). Вот он три года работает, у него потихоньку всё устаканивается. Может быть, он заведет семью, дети появятся… А потом — бац! — он поступает в ординатуру, а там стипендия 2 тыс. рублей… И вот что ему делать? Совмещать? Так он все равно не будет столько зарабатывать, сколько в поликлинике. Сейчас же все молодые люди хотят престижную работу (быть терапевтом — непрестижно), машину, съездить куда-нибудь за границу… Получать удовольствие от жизни, пока ты еще молод. Мне кажется, это нормально.

— То есть тебя волнует твоя будущая зарплата? Не только в призвании дело?
— Конечно, волнует, хотя я и не за деньгами в медицину иду. Ну кого совсем прижмет — тот пойдет пиарить таблетки в фармацевтические компании. Да, это не считается престижным, зато можно нормальные деньги зарабатывать, содержать семью.
Если серьезно, то сейчас с деньгами в больницах совсем туго. Понижают количество расходников — шприцев, салфеток и так далее. Начали штрафовать за любые провинности (а к чему придраться — всегда можно найти), проверки постоянные устраивать. Это же неправильно: в медицине и так достаточно стрессов, а сейчас врач еще и не знает, сколько денег он получит за месяц.

Я из семьи медиков и вижу всё изнутри. Недавно вот у меня мама уволилась, потому что зарплата стала совсем мизерной. Пойдет, наверное, теперь в частную клинику. Сейчас пока просто хочет отдохнуть и прийти в себя после нескольких лет работы в больнице.