Недавно в Екатеринбург приезжал Сертач Чичек — известный в Европе и США кардиохирург, член Сообщества кардиологов и грудных хирургов Америки. В Турции он возглавляет отделение кардиологии и кардиохирургии медицинского центра «Анадолу», а в Екатеринбург приехал, чтобы встретиться с местными врачами. В перерывах между визитами в кардиоцентры профессор поговорил с нами о проблемах российской системы здравоохранения и особенностях медицины в Турции.
— Накануне вы встречались с представителями местных клиник. Какова была цель этих встреч?
— Мне как врачу всегда интересно посмотреть, как работают коллеги, какие технологии и оборудование используют. Но главной целью моего визита в Екатеринбург было наладить сотрудничество с местными врачами. К нам в центр часто поступают пациенты из России, в том числе с Урала. И нам очень важно, чтобы после лечения у нас они могли уже на родине восстанавливать свои силы, важно, чтобы здесь были специалисты, которые смогли бы продолжить наблюдение за их здоровьем.
— С кем вы встретились и каких договоренностей достигли?
— Я побывал в Уральском институте кардиологии, пообщался с директором Яном Габинским. Также мы были в частной клинике «Здоровье 365», беседовали с главврачом Яном Казаковым. Обсудили программы, которые можно будет совместно запустить. Всегда интересно сравнить, на каком уровне находятся частные клиники по сравнению с государственными.
— Как вам наше техническое оснащение клиник?
— Я был впечатлен тем, что несмотря на ограниченные ресурсы, которыми располагают клиники, они все-таки по максимуму стараются обеспечить себя необходимым современным оборудованием. К сожалению, не везде еще есть все необходимое оборудование для диагностики, но я надеюсь, ситуация изменится. Я отметил также, что у вас работают врачи с очень большим опытом, потрясающие кардиохирурги. Это большое счастье, что такие специалисты есть здесь, рядом с вами.
— С какими проблемами приходится сталкиваться местным кардиологам?
— Во всем мире сердечно-сосудистые заболевания — это одна из самых серьезных проблем. Ни от рака, ни от ДТП, ни отчего больше не умирает столько людей. Россия не исключение. Судя по последним исследованиям Всемирной организации здравоохранения, в вашей стране ежегодно умирает более милллиона человек именно от сердечно-сосудистых заболеваний. Как и в Европе, проблема номер один — это атеросклероз (сужение сосудов), также часто встречаются пациенты с проблемами в работе сердечных клапанов. У меня нет точных данных, но по ощущениям, атеросклероз у вас распространен несколько больше — количество курящих людей очень велико, курят в России много и часто.
Отмечу, что на Урале часто и успешно проводятся операции по шунтированию, но при этом операции на клапаны — пока редкость.
 |
|---|
| У вас работают врачи с очень большим опытом, потрясающие кардиохирурги. Это большое счастье, что такие специалисты есть здесь, рядом с вами. |
— Я знаю, что вы оперируете не только взрослых, но и детей, у вас очень большой опыт в детской кардиохирургии. У нас дети болеют часто и главное — есть ли где и кому их лечить?
— Основная проблема России в том, что страна очень большая. Трудно распределить по всей стране хорошие медицинские центры, а строить их в каждом крупном городе — очень затратно. Особенно остро это чувствуешь, когда сталкиваешься с пациентами-детьми. Дети — особые пациенты, к ним нужен особый подход, врачи должны пройти определенную подготовку, оборудование необходимо специальное. Есть много очень важных нюансов. Сейчас в некоторых регионах России в принципе не хватает современных кардиоцентров, а тех, где лечили бы детей, еще меньше.
— Вы отмечали, что у нас работают врачи высочайшего класса. В то же время эти врачи с золотыми руками нередко отправляют своих пациентов за рубеж, в том числе к вам. Почему так получается? Почему с этими проблемами не могут справиться здесь?
— Во-первых, это ограниченные ресурсы. В некоторых клиниках может просто не хватать коек, операционных. Формируется список ожидания, а в кардиологии каждый день может стоить жизни. Во-вторых, это недостаток хорошего оборудования: иной раз доктор не может точно диагностировать заболевание или выполнить операцию. При этом он сам — профессионал высшего класса. В-третьих, всегда существует группа людей, которые не хотят лечиться здесь, не хотят «светиться» или просто не доверяют местным врачам. Наконец бывают уникальные случаи, когда необходима операция, которую делают только в одной-двух клиниках в мире.
 |
|---|
| Всегда есть люди, которые не хотят лечиться в России: не хотят «светиться» или просто не доверяют местным врачам. |
— Вы правы, имидж людей в белых халатах у нас иногда страдает. В госклиниках есть прекрасные специалисты, но по большей части ужасный сервис и нехватка оборудования. В частных клиниках — есть и специалисты, и оборудование, но нередко клиники работают по принципу «продать как можно больше». Как можно поднять авторитет российской медицины?
— Чтобы не превращать клинику в торговый центр, есть только один-единственный путь: разорвать связь между доктором и продажами. Врачам лучше вообще не знать о том, сколько стоят услуги, а думать только о результате лечения. Например, в нашем центре доктора не знают цен — это целенаправленная политика руководства. Если вы спросите, сколько стоит, к примеру, последняя операция, которую я провел, я не смогу ответить на этот вопрос — я не знаю. Это сделано для того, чтобы профессора назначали процедуры исходя не из их стоимости, а только из их эффективности.
Что же касается нехватки оборудования в государственных клиниках, вывод тоже очевиден: нужно инвестировать в медицину, в профилактику. Ведь это здоровье нации, страны. Хочется, чтобы политики это понимали. Я наблюдаю за ситуацией со стороны и могу сказать, что Россия сейчас меняет свое отношение к медицине, и я могу сказать, что для этого требуется время. Но результат будет только положительным.
 |
|---|
| Врачам лучше вообще не знать о том, сколько стоят услуги, а думать только о результате лечения. Например, в нашем центре доктора не знают цен — это целенаправленная политика руководства. |
— Мы много слышали о лечении в Германии, Америке, Израиле, но о том, что в Турции есть медицинские центры столь же высокого уровня, лично я слышу впервые…
— Это недостаток информации. На самом деле в Турции есть центры, которые ничем не уступают европейским, есть специалисты высшей категории. Просто о них пока мало знают. К примеру, наш медицинский центр — это некоммерческая организация, все деньги, которые мы получаем, мы тратим на научную и образовательную деятельность, а не на рекламу.
— Каков среднегодовой объем инвестиций в обновление оборудования, обучение персонала?
— Я не управляющий клиникой, поэтому не могу назвать точных цифр. Но, безусловно, это большие суммы, ведь процесс развития идет непрерывно с самого открытия. Мы каждый год обновляем не только оборудование, но и обучаем специалистов.
— Сколько стоит лечение в Турции?
— Я уже говорил о том, что доктора не знают стоимости процедур, поэтому не могу вам назвать точных цифр. Кроме того, все случаи разные. По-разному проходят и сами операции, и постоперационный период. Мы никогда не берем деньги за одну операцию, человек оплачивает лечение, и в эту стоимость уже входит и пребывание в больнице, и интенсивная терапия, и сама операция, а если возникли осложнения — дополнительной платы не взимается. Я точно могу сказать, что стоимость лечения у нас в Турции на 35–40% ниже, чем в Европе.
— Какими уникальными методиками, оборудованием, технологиями обладает медицинский центр «Анадолу», где вы возглавляете отделение кардиохирургии?
— Правильнее говорить не столько об уникальных технологиях, сколько о врачах. У нас очень большая команда специалистов — кардиологов, кардиохирургов, медсестер, техников. Все мы работаем уже долгое время вместе, поэтому можем ручаться за себя и свою работу. К нам поступает большое количество пациентов со всего мира, поэтому мы сумели накопить большой опыт в лечении очень редких случаев. Во-вторых, у нас новейшая инфраструктура и оборудование, которое мы все время обновляем. Мы не ограничены в ресурсах, не испытываем проблем с финансированием. Если нужно новое оборудование — оно у нас будет. Повторюсь, мы некоммерческая организация, и все деньги направляем на развитие.
 |
|---|
| Мы не ограничены в ресурсах, не испытываем проблем с финансированием. Если нужно новое оборудование — оно у нас будет. |
— А с благотворительными фондами вы работаете?
— Медицинский центр «Анадолу» основан фондом, одна из обязанностей которого — направлять часть средств на благотворительность, оказывать помощь людям, которые нуждаются в ней, но не могут себе этого позволить. Но пока это распространяется только на жителей Турции. Есть ряд законодательных ограничений, пока мы не можем помогать жителям других стран.
— Господин Сертач, напоследок расскажете историю пациента, которая греет душу?
— Мне вспомнилась женщина, которая приехала к нам на лечение из Москвы. Случай был очень сложный. К моменту прибытия в нашу клинику она уже была в тяжелом состоянии. Но на протяжении всего пребывания у нас эта пациентка была очень позитивно настроена, улыбалась, надеялась. И это несмотря на то, что операция была очень рискованной: смена клапана при сердечной недостаточности — это всегда очень опасно. Мы вместе пережили эту сложную операцию, вместе провели очень долгий послеоперационный период. В итоге, к счастью, она восстановилась и уехала обратно в Россию. А через шесть месяцев вернулась специально ко мне в клинику, и не одна, а со своей дочерью и внучками. Мне надолго запомнился этот момент, когда они — и взрослые, и малышки — подбежали ко мне, облепили со всех сторон и крепко обняли: «Спасибо!». Даже сейчас мурашки по коже и сердце немного защемило от таких воспоминаний.
И бабушке-пенсионерке и бизнесмену одинаковое лечение? Ну это же неправильно ИМХО
Есть разные кошельки и разное по стримости лечение.